Игра без козырей - Страница 13

Потом Чарлз встал, открыл застекленные дверцы шкафа и стал показывать Крею кварцы. Они обсуждали каждый образец, а ван Дизарт стоял рядом, изображая вежливый интерес и подавляя зевки. Он с трудом скрывал скуку. Я налил себе еще немного бренди и продолжал сидеть за столом.

Чарлз сыграл свою роль блестяще, не сделав ни одной ошибки. Затем он провел мужчин в маленькую гостиную, где шкаф с подсвеченными кристаллами имел огромный успех. Я отправился вслед за ними, сел в кресло, стоявшее в углу, и слушал их болтовню, но не пришел ни к каким выводам, кроме одного: если я сейчас не поднимусь к себе, то потом уже не дойду. Пробило одиннадцать, а у меня был тяжелый день.

Когда я вышел, Чарлз даже не повернул головы.

Полчаса спустя, когда гости разошлись по своим комнатам, он заявился ко мне и спокойно направился к кровати. Я лежал в рубашке и брюках на одеяле, набираясь сил, чтобы окончательно раздеться.

Он смотрел на меня и улыбался.

— Ну, что скажешь?

— Что вы самый настоящий ублюдок!

Он расхохотался.

— Я испугался, что ты все испортишь, когда ты посмотрел на стену и увидел, что твой портрет исчез. — Чарлз стал снимать с меня ботинки и носки. — Ты был мрачен, как Берингов пролив в декабре. Пижама?

— Под подушкой.

Он помог мне раздеться. Быстрые и точные движения выдавали в нем моряка.

— Зачем вы это сделали? — спросил я.

Он подождал, пока я лег, укрыл меня одеялом и примостился на краю кровати.

— Тебе не понравилось?

— Черт возьми, Чарлз... конечно! По крайней мере, вначале.

— Боюсь, что получилось гораздо гаже, чем я рассчитывал. Сейчас я расскажу, почему я это сделал. Помнишь нашу первую партию в шахматы? Когда ты разбил меня в пух и прах за несколько ходов? Знаешь, почему ты так легко выиграл?

— Вы не очень внимательно играли.

— Правильно. Я не сосредоточился потому, что не видел в тебе противника, заслуживавшего внимания. Грубая тактическая ошибка. — Он усмехнулся. — Адмиралу надо быть проницательнее. Если недооцениваешь сильного противника, оказываешься в худшем положении, чем он. Если чересчур недооцениваешь, то не готовишься к обороне и, несомненно, будешь побежден. — Чарлз немного помолчал, а потом продолжил: — Лучшая стратегия — ввести врага в заблуждение, мол, противник настолько слаб, что его не стоит принимать в расчет. Это именно то, что я сегодня сделал.

Он выжидающе глядел на меня. Через несколько секунд я спросил:

— А в какую, собственно, игру вы хотите, чтобы я сыграл с Говардом Креем?

Чарлз удовлетворенно вздохнул и улыбнулся.

— Помнишь фразу, что его интересует больше всего?

— Земля, — ответил я, немного подумав.

— Правильно. — Чарлз кивнул. — Земля. Он коллекционирует землю. Каждый кусок земли, ярды и акры земли... — Чарлз в нерешительности замолчал.

— И что дальше?

— Тебе придется играть против него ради спасения ипподрома Сибери.

У меня перехватило дыхание от грандиозности задуманной Чарлзом партии.

— Что? — недоверчиво переспросил я. — Не говорите глупостей. Ведь я всего лишь...

— Заткнись, — перебил он меня. — И слушать не хочу, будто ты «всего лишь». Ты умный, хочешь поспорить? Разве ты не работаешь в детективном агентстве? Разве ты хочешь, чтобы Сибери закрылся? Почему бы тебе не сделать ради него что-нибудь полезное?

— Но, насколько я понял из того, что вы сказали, он готов предложить большую сумму. И вам нужен могущественный местный деятель, который выступит против него, а не я.

— С могущественными городскими деятелями он держится начеку, а тебя он совсем не боится.

Я перестал спорить. Серьезность предлагаемого делала несущественным мое мнение о собственной незначительности.

— Вы уверены, что он охотится за Сибери?

— Кто-то охотится, — ответил Чарлз. — В последнее время акции компании, владеющей ипподромом, очень активно продавали и покупали, и цена их сильно выросла, хотя в этом году акционерам не платили дивиденды. Мне об этом рассказал директор-распорядитель комитета по скачкам. Он утверждает, что стюарды Сибери очень обеспокоены. По бумагам там нет большой концентрации акций в руках одного владельца. Правда, в Данстейбле тоже не было держателя крупного пакета акций. Но когда пришло время голосования по вопросу, стоит ли продавать землю ипподрома под застройку, то оказалось, что больше двадцати процентов акционеров — агенты Крея. Он перетянул на свою сторону других держателей акций, и старейший ипподром Британии был отдан под застройку.

— Хотя дело выглядело законным?

— Да. Нечестным, но законным. И очень похоже, что такая же судьба ждет Сибери.

— Но как же ему помешать, если сделка законна?

— Может быть, ты попытаешься?

Я молча смотрел на Чарлза. Он встал и аккуратно поправил одеяло.

— Жаль, если Сибери последует за Данстейблом. — Чарлз взялся за ручку двери.

— Какое отношение имеет ван Дизарт к этому делу? — спросил я.

— О, никакого. — Чарлз обернулся. — Я встретил их недели две назад. Они приехали в гости из Южной Африки, поэтому я был уверен, что они не знают тебя. А мне нужна была миссис ван Дизарт. У нее язык как у гремучей змеи. Я знал, что она поможет мне разорвать тебя в клочья. — Он усмехнулся. — Счастлив заметить, она устроила тебе ужасный уик-энд.

— Весьма благодарен. — Я саркастически кивнул с подушки.

— Меня очень беспокоило, что Крей может узнать твое лицо. Но вроде бы он не узнал, и тогда все в порядке. За весь вечер я ни разу не упомянул твоей фамилии, ты заметил? Я старался быть очень осторожным. — Чарлз довольно улыбнулся. — Крей не знает, что моя дочь замужем за Сидом Холли. Я несколько раз давал ему повод поговорить об этом, но убедился, что он не знает. Ведь если бы он понял, что ты Сид Холли, то мой план полетел бы ко всем чертям. А теперь Крей убежден, что ты жалкое ничтожество, — с удовлетворением закончил Чарлз.