Игра без козырей - Страница 47

— Я не работаю в магазине, — признался я. — Я сотрудник фирмы Ханта Рэднора.

Как и Бринтон, мисс Мартин слыхала о нашем агентстве. Застыв как изваяние, она хмуро смотрела на меня. Как можно обыденнее я рассказал ей о Крее и акциях Сибери, но она была не дура и сразу перешла к сути дела.

— Вы подозреваете мистера Болта и поэтому пришли к нему?

— Да, боюсь, вы правы.

— И меня? Вы пригласили меня пообедать только потому, что хотели узнать о нем? — В ее голосе звучала горечь.

Я не сразу ответил. Она ждала. Ее спокойствие обжигало сильнее, чем слезы или обвинения. Мисс Мартин так мало требовала от жизни. Наконец я решился:

— Да, я приехал в офис, чтобы встретиться с мистером Болтом и пригласить пообедать его секретаря.

Горошек закипел, и капли громко шипели на плите. Она медленно встала.

— По крайней мере, это честно.

Занна Мартин прошла в крохотную кухню и, выключив газ, вернулась.

— Сегодня я приехал в офис потому, что хотел посмотреть на листовки, которые Болт рассылает акционерам Сибери. Вы объяснили, что они еще не пришли из типографии. Никто меня не заставлял принять ваше приглашение. Однако я здесь.

Мисс Мартин стояла на пороге кухни, изо всех сил стараясь удержать слезы и держаться строго.

— Полагаю, об этом вы тоже лгали, — спокойным, ровным голосом проговорила она, показывая на мою руку. — Почему? Почему вы затеяли со мной такую жестокую игру? Ведь вы могли получить информацию и без этого. Почему вы заставили меня переставить стол? Вы, наверное, всю субботу смеялись до икоты, вспоминая о нашем уговоре.

Я встал.

— В субботу я ездил в Кемптон на скачки... — начал я.

Она не шелохнулась.

— И сдержал обещание.

Она недоверчиво махнула рукой.

— Простите, — безнадежно вздохнул я.

— Да. Спокойной ночи, мистер Холли. Спокойной ночи.

Я ушел.

Глава 11

На следующее утро, в среду, Рэднор собрал совещание по Сибери. На нем присутствовали он, Долли, Чико и я. Накануне мне удалось вырвать у лорда Хегборна ворчливое разрешение на круглосуточную охрану Сибери в четверг, пятницу и субботу.

Еще во вторник мы узнали, что бульдозер закончил работу, а когда позвонили утром в среду, до совещания, то нам сообщили, что грузовик с опилками прибыл и уже начали закрывать поврежденный грунт. Казалось, все возможные помехи для открытия соревнований взяты под контроль. Даже погода благоприятствовала Сибери: прогноз обещал сухие, прохладные, солнечные дни.

Долли предложила систему открытого патрулирования, и Рэднор склонен был согласиться с ней. Но мы с Чико вынашивали другой план.

— Если кто-то собирается устроить диверсию на скаковой дорожке, то патрули спугнут исполнителей. И на трибунах они не решатся устраивать саботаж в присутствии наших людей, — объяснила Долли свой замысел.

— Это самый безопасный способ: так мы будем уверены, что скачки состоятся, — поддержал Долли Рэднор. — Полагаю, нам понадобится не меньше четырех человек, чтобы сделать патрулирование эффективным.

— Согласен, что для страховки нужно вести патрулирование в ночь на четверг, пятницу и субботу, — начал я. — Но завтра днем, когда ипподром более или менее безлюден, мы должны попытаться схватить их на месте преступления, а не спугнуть. У нас еще нет улик, которые можно представить суду. Если мы схватим их на месте преступления, мы выиграем полдела.

— Правильно, — поддержал меня Чико. — Спрятаться и выскочить в самый неожиданный момент. Это лучше, чем дать им спокойно скрыться.

— Насколько я помню, — улыбнулась Долли, — в прошлый раз вы вдвоем уже ставили мышеловку. А кто выступит в роли сыра теперь?

— Боже мой, Долли, ты сразила меня наповал, — расхохотался Чико. Даже Рэднор засмеялся.

— Если серьезно, — заметил он, — то не представляю, как вы это сделаете. Ипподром огромен. Если вы спрячетесь, то сможете контролировать только небольшой участок. Но если вас будет видно, то одно ваше присутствие прервет любую подозрительную возню вернее, чем патруль. По-моему, твой вариант неосуществим.

— Хм, все же кое-что я умею делать лучше, чем кто-либо в агентстве, — заметил я.

— Что же? — спросил Чико, приготовившись спорить.

— Ездить верхом.

— Сражен наповал, — второй раз за сегодняшний день уступил Чико. — В этом тебе не откажешь, дружище.

— Да, это мысль, — задумчиво протянул Рэднор. — По-моему, никто ничего не заподозрит, увидев на ипподроме лошадь. И Сид сможет беспрепятственно перемещаться по всей территории. А где ты ее возьмешь?

— У Марка Уитни. Попрошу у него какую-нибудь клячу. Его конюшня недалеко от Сибери, и он посылает туда лошадей на тренировки.

— А ты еще способен... — начала Долли и осеклась. — Ну ладно, не смотри на меня так мрачно, я не умею ездить верхом даже с двумя руками, не то что с одной.

— У знаменитого Грегори Филипса ампутировали руку выше локтя, а он потом много лет участвовал в любительских скачках, — напомнил я.

— Хватит об этом, — фыркнула Долли. — А Чико?

— Он наденет мои брюки для верховой езды, чтобы не бросаться в глаза. И небрежно облокотится на ограждение.

— Мимикрия, — весело добавил Чико.

— Это то, что ты хочешь, Сид? — спросил Рэднор.

Я кивнул и сказал:

— Давайте рассмотрим самое слабое место в этом деле. Против Крея у нас нет никаких доказательств. Мы не можем найти Смита, водителя цистерны. Но допустим, мы его найдем: если он расскажет, кто заплатил ему за аварию, то все потеряет и ничего не приобретет. Следовательно, он будет молчать. В прошлом году в Сибери сгорели конюшни, а нам так и не удалось доказать, что это поджог. Нашли окурок, но курят все конюхи, хотя в конюшнях курить запрещено. Значит, несчастный случай. Когда лошадь сломала ногу в так называемой канаве или яме, мы так и не смогли узнать, как давно эту ловушку выкопали: накануне, или за неделю, или за шесть недель до происшествия. — Никто не возразил ни слова, и я продолжал: — Письмо Уильяма Бринтона из Данстейбла — всего лишь реконструкция и в качестве доказательства не годится. Мы не можем сообщить о письме лорду Хегборну потому, что я обещал сохранить его в тайне. И до сих пор лорд Хегборн не убежден, что Крей не просто скупает акции, но и готовит диверсии. Приведенные примеры свидетельствуют, что Крей способен на все. Как мне представляется, сейчас мы должны дать ему шанс развернуть свою кампанию.